Авро́ра — парусный фрегат Российского императорского флота типа «Спешный»[1] 44-пушечного ранга, но на деле имел на вооружении, в разное время, от 54[2] до 58 орудий (56 ор.[1]; 58 ор.[3][4])
Аврора | |
---|---|
![]() Борисполец П. Т. Фрегат «Аврора» во время бури. 1838 |
|
Служба | |
![]() |
|
Тип парусного вооружения | трёхмачтовый фрегат |
Порт приписки | Кронштадт |
Организация |
![]() |
Изготовитель |
![]() |
Корабельный мастер | И. А. Амосов |
Строительство начато | 23 ноября 1833 года |
Спущен на воду | 27 июля 1835 года |
Статус | Продан на слом 8 апреля 1861 года |
Основные характеристики | |
Водоизмещение | 1940 т |
Длина по верхней палубе | 48,52 м |
Ширина по мидельшпангоуту | 12,6 м |
Осадка | около 4 м |
Глубина интрюма | 3,874 м |
Двигатели | паруса |
Экипаж | 300 человек |
Вооружение | |
Общее число орудий | 56 орудий (24-фунт.) |
Орудий на опердеке | 30 пушек (24-фунт) |
Орудий на шканцах | 22 карронады (24-фунт) |
Орудий на баке |
2 карронады (24-фунт) (и на юте 2 карронады (24-фунт)) |
«Аврора» последней из русских военных парусников совершила в середине XIX столетия кругосветное плавание под командованием И. Н. Изыльметьева[5].
Среди офицеров фрегата было много в будущем выдающихся исследователей и знаменитых моряков: Г. И. Невельской, К. Ф. Литке, Н. А. Фесун, М. П. Тироль и другие передовые люди своего времени[5][6].
Заложен 23 ноября 1833 года на Охтенской верфи. Руководил постройкой подполковник Корпуса корабельных инженеров И. А. Амосов [3]. Спущен 27 июля 1835 года, вошёл в состав Балтийского флота.
Существует мнение, что имя фрегату дал лично император Николай I. Некоторые источники утверждают, что он повелел назвать новый корабль «в честь одной из самых красивых женщин Петербурга» — Авроры Карловны Демидовой-Карамзиной (урожденная баронесса Шернваль фон Валлен), фрейлины императрицы Александры Фёдоровны.[7][8]
Другие источники утверждают, что фрегат назвали, как тогда было модно, в честь римской богини утренней зари Авроры.[6]
21 августа 1853 года фрегат «Аврора», под командованием капитан-лейтенанта И. Н. Изыльметьева[9], вышел из Кронштадта на Дальний Восток по маршруту Копенгаген — Христианзанд — Портсмут — Рио-де-Жанейро — мыс Горн — Кальяо — Бухта Де-Кастри для усиления эскадры вице-адмирала графа Е. В. Путятина[5].
Исправив повреждения и не задерживаясь в Англии, фрегат взял курс к восточному берегу Америки. Завершив переход через Атлантический океан, 15 января 1854 года «Аврора» отдала якорь в гавани Рио-де-Жанейро. Здесь пришлось отстаиваться в ожидании попутных ветров. 31 января 1854 года ветер изменился, и фрегат вышел навстречу бурям и штормам коварного мыса Горн[6].
«Авроре» и её экипажу тяжело дался этот переход: почти двадцать дней встречные штормовые ветры препятствовали выходу в Тихий океан. Во время плавания на «Авроре» было много заболеваний. Несколько человек тяжело заболели цингой (8 матросов умерли, 35 тяжело болели[1]), появились первые случаи заболевания дизентерией. Фрегат нуждался в срочном ремонте: потекли палубные пазы, ослабел такелаж, на исходе были вода и провизия. Но судьба была милостлива к «Авроре», и когда казалось, что уже нет никакой надежды пройти мыс Горн, подул попутный ветер, фрегат, поставив все паруса, 13 марта миновал это кладбище кораблей, а на двадцатый день пришла в перуанский порт Кальяо[6].
В Кальяо (Калао) «Аврора» была блокирована[7]. Неожиданностью явилось наличие в бухте английских фрегатов «Президент» и «Пик» (под флагом контр-адмирала Дэвида Прайса), французских фрегатов «Форт» (под флагом контр-адмирала Фебврье де Пуанта) и «Евридика», французского брига «Облигадо»[11]. «Аврора» оказалась в ловушке. Из неё нужно было вырваться.
Авроровцы сумели это сделать. Капитан-лейтенант Изыльметьев обменялся с обоими адмиралами обычными в мирное время визитами вежливости, чем усыпил их бдительность. Русский капитан, зная о том, что скоро может начаться война и, предполагая, что со дня на день это известие может дойти до Кальяо, ускорил подготовку «Авроры» к переходу в российские моря, хотя внешне казалось, что корабельные работы шли по обычному распорядку. Русский фрегат, судя по всему, не торопился уходить[9].
Но это была только видимость. Когда настал срок выхода в море, экипажем «Авроры», для обмана неприятеля была применена русская смекалка. В ночь на 14 апреля 1854 года, в сильный туман, с «Авроры» были спущены на воду семь десятивёсельных шлюпок. Моряки «Авроры» спустились в баркасы. В полной тишине был выбран якорь. Чтобы не ставить парусов и не разворачивать корабль носом, на шлюпки подали буксиры, и, с помощью вёсел, русские моряки вывели фрегат в открытое море. Когда туман скрыл дозорное английское судно, «Аврора» вступила под паруса и исчезла в океане прежде, чем неприятель мог послать за ней погоню[6][7]. Через неделю пароход «Вираго» привёз официальное известие, датированное 28 марта, о том, что уже объявлена война России[9].
Последний переход также был очень тяжелым. Как только «Аврора» вышла из тропиков, она попала в полосу жестоких ветров с непрерывными шквалами и фрегат часто заливался волнами через борта. Продолжались случаи заболевания цингой и дизентерией. На фрегате практически не было ни одного здорового человека. При переходе из Кальяо в Петропавловск умерло 13 человек. Заболел и сам Изыльметьев и 12 июля 1854 года сдал командование фрегатом старшему офицеру, капитан-лейтенанту Михаилу Петровичу Тиролю.
Хотя специальное обследование показало, что «гигиенические условия, как оказалось, были на фрегате соблюдены вполне»[10] (насколько это было возможно на корабле того времени), по приходе в Петропавловск (19 июня 1854 года) с фрегата было свезено на берег и отправлено на лечение на горячие ключи в деревню Паратунку 196 человек. Увы, 19 человек спасти не удалось[9][10].
Переход из Кронштадта в Петропавловск «Аврора» совершила за 198 дней плавания под парусами. Самый длительный переход, из Кальяо в Петропавловск протяженностью в 9000 миль без захода в порты, был совершен в рекордно короткий срок — 66 дней.
14 июля 1854 года Главный командир Петропавловского порта В.С. Завойко уведомил командира «Авроры» о том, что получил от американского консула известие: Россией объявлена война Англии и Франции. Из Англии отправлен пароход, чтобы сформировать эскадру для блокады российских портов в Тихом океане.
В.С. Завойко приказал: «быть в совершенной готовности отражать нападение неприятельских судов». Небольшой гарнизон крепости, с помощью части пушек «Авроры», установленных на быстро построенных батареях, смог создать артиллерийскую систему обороны[9]. Были сняты и переданы на береговые батареи орудия правого борта. Часть экипажа была переведена на берег в качестве резерва гарнизона, чтобы отразить высадку неприятельского десанта[1]. Фрегат «Аврора» и военный транспорт «Двина» были поставлены на якоря в глубине бухты за косой Кошка левыми, вооружёнными, бортами к выходу из гавани[1][2].
После безуспешной попытки взять Петропавловск вражеская эскадра рано утром 27 августа 1854 года ушла в открытое море. «Аврора» и сопровождавшие её корабли начали преследование противника. В заливе Де-Кастри «Аврора» снова дала успешный артиллерийский бой неприятелю[7]. После отступления английский отряд направился в Ванкувер, французский — в Сан-Франциско[2].
В.С. Завойко за боевые действия удостоили чина контр-адмирала и ордена Святого Георгия III степени. Награды были объявлены и многим отличившимся в боях военнослужащим гарнизона и морякам кораблей.
3 марта 1855 года есаул Мартынов привёз от губернатора Восточной Сибири распоряжение о срочной эвакуации всех жителей, гарнизона и имущества Петропавловского порта в Николаевский пост (ныне Николаевск-на-Амуре)[12], поскольку англо-французская эскадра, теперь уже в 26 боевых кораблей, готовилась к нападению на порт[9]. Пункт эвакуации знал только В.С. Завойко.
Ещё шла погрузка имущества и жителей на корабли, а мужчины длинными продольными пилами пропиливали во льду канал. По нему тяжело гружёные суда вывели на чистую воду. Командирам назначили встречу в заливе Де-Кастри (ныне залив Чихачёва)[9].
После ухода из Петропавловска «Аврора» находилась в устье Амура до заключения мира.
Получив предписание вернуться на Балтику фрегат под командованием М. П. Тироля 9 октября 1856 г. вышел из устья Амура, взяв курс от мыса Лазарева в Россию по маршруту залив Де-Кастри — Корейский пролив — Гонконг — Сингапур — Зондский пролив — мыс Доброй Надежды — остров Св. Елены — Шербур — Копенгаген — Кронштадт.
Переход с Дальнего Востока был не менее трудным, чем путь туда. Во время штормов в Японском море, Индийском и Атлантическом океанах крен достигал более 40°[1].
В первые дни плавания у «Авроры» из-за сильных штормов расшатался рангоут, протекала палуба. Все это заставило командира изменить курс и зайти в Сингапур, где фрегат отремонтировали, запаслись свежей провизией и водой, и, обогнув мыс Доброй Надежды, взяли курс к островам Св. Елены. Во время этого перехода на фрегате были проведены образцовые метеорологические и астрономические наблюдения. Команда занималась пушечными и парусными учениями. На фрегате, имевшем достаточный запас свежей зелени, еды и воды, почти не было больных[6]. С. О. Макаров о метеорологических наблюдениях, ведённых на «Авроре», писал:
«Я позволю себе привести один главнейший пример — это фрегат „Аврора“, под командою Изыльметьева. Метеорологический журнал этого фрегата ведён был с замечательной подробностью. От самого Кронштадта и до Петропавловска наблюдения метеорологические производились ежечасно, журнал столь же добросовестно вёлся и далее — в Петропавловске, и это не помешало экипажу фрегата „Аврора“ проявить замечательное самоотвержение и мужество при обороне этого порта. В метеорологическом журнале этого фрегата за 1854 года по этому случаю есть замечательно красноречивая запись, что с 20 августа по 1 сентября (старый стиль) метеорологических наблюдений не производили по случаю военных действий. Но как только военные действия окончились, на фрегате вновь принялись за свои правдивые метеорологические записи».
— [10]
Кругосветный переход «Авроры» закончился в Кронштадте 1 июня 1857 года. Три года девять месяцев и 21 день продолжался дальневосточный поход фрегата.
8 апреля 1861 исключён из списков судов Балтийского флота и продан на слом, при этом имя фрегата по традиции перешло к крейсеру I ранга[1][6].